По оценкам UN Women, почти каждая третья женщина в мире хотя бы раз подвергалась сексуализированному насилию. Согласно подсчетам, к концу 2023 года от него пострадали 736 миллионов женщин. При этом, по статистике, менее 40% обращаются за какой-либо помощью. Отчасти это связано с тем, что более половины всех пострадавших не признают пережитое ими изнасилование , называя случившееся «недопониманием».
Мы решили разобраться в том, почему некоторые жертвы не сразу осознают пережитое и по каким признакам можно распознать факт изнасилования. В первой части материала мы рассмотрим этот вопрос с психологической точки зрения, а во второй — с юридической.
Текст Ксения Киндеева
Редактура Таисия Королева
Как объясняет директорка Центра психологии «Форсайт» Рената Трубачева, насилие — это преднамеренное применение власти или физической силы для удовлетворения собственных потребностей, которое приводит к ущербу для здоровья другого человека: как физическому, так и психическому. Насилие бывает экономическим, материальным, физическим, психологическим и репродуктивным.
— Оно (гендерное насилие — прим.ред.) основывается на патриархальном взгляде на женщину. Что женская природа и сексуальность эмоциональна, противопоставлена рациональному и мужскому — а следовательно опасна и требует установления контроля над ней, — объясняет психологиня Екатерина Капустина.
В отдельную категорию относят и сексуализированное насилие . Согласно статье 120 УК РК, под ним понимается половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам, либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей. Такое преступление в Казахстане наказывается лишением свободы на срок от 5 до 8 лет.
— Важно отметить, что в казахстанском законодательстве до сих пор применяется устаревшее понятие изнасилования, которое не соответствует современным международным стандартам в области прав человека. В частности, понятие изнасилования по действующему Уголовному кодексу РК практически идентично понятию изнасилования по Уголовному кодексу КазССР 1959 года, — указывает докторка права PhD и адвокатка Халида Ажигулова.
Факт изнасилования в Казахстане подтверждается сопротивлением со стороны жертвы, хотя в действительности пострадавшая не всегда способна на него. Отсюда возникают сложности с тем, чтобы наказать насильника и добиться справедливости для его жертвы.
В 2023 году в Казахстане зарегистрировали 1 100 сексуализированных преступлений, среди которых 406 изнасилований. При этом некоторые жертвы сексуализированного насилия не всегда осознают факт произошедшего — вместо этого они используют более мягкие ярлыки: «плохой секс» или «недопонимание». Так, на кафедре психологии в университете Мэри Вашингтон выяснили, что процент непризнанных изнасилований среди женщин достигает 60,4%.
Психологи отмечают, что несмотря на известные многим определения, пострадавшие от насилия не всегда способны сразу распознать произошедшее. По словам Ренаты Трубачевой, порой это происходит из-за представления о том, что изнасилование обязательно сопровождается физической агрессией.
— Молодая девушка или юноша, как правило, знают человека, совершающего насилие: часто это кто-то из близкого окружения, к кому есть доверие — друг семьи, родственник, тренер. И бывает крайне сложно противостоять взрослому уважаемому человеку, который мягко настаивает, уговаривает или угрожает рассказать родителям. Пострадавшая от насилия может считать: «я же сама согласилась, я не сопротивлялась, не кричала, значит, это не насилие», — рассказывает директорка Центра психологии «Форсайт».
Рената Трубачева уточняет: в таких ситуациях жертвы насилия не учитывают, что они соглашаются на половой акт, находясь в уязвимой ситуации, вследствие чего позже могут винить себя за отсутствие сопротивления.
— Причин [по которым не осознают или отрицают факт случившегося] много. Это может быть недостаточная информированность и отсутствие понимания, что такое насилие; недоверие своим чувствам или страх столкнуться с обвинениями вроде «сама виновата, надела короткую юбку». К сожалению, случается, что ответственность за насилие пытаются переложить на пострадавших, и это, конечно, очень печально. Почему это происходит — целая отдельная тема. Но главное, что нужно помнить — пострадавшая от насилия никоим образом не виновата в том, что с ней случилось. Подчеркну, это очень важный момент, поскольку самообвинение, чувство вины и стыда — одно из часто встречающихся последствий пережитого насилия, — отмечает психолог Владимир Новиков.
Как объясняет Новиков, у пострадавших от изнасилования может возникать желание прибегать к защитным механизмам: не называть вещи своим именами, а называть их недопониманием или опытом, поскольку все равно неясно, что делать в сложившейся ситуации. Хотя такое поведение даёт временное облегчение, в перспективе отрицание произошедшего может принести больше вреда, чем пользы.
— Отрицание, обесценивание, рационализация — это такие приёмы психологической защиты. Их суть заключается в том, чтобы любой ценой снизить боль и напряжение, которые сопровождают осознание факта случившегося насилия. Если коротко, признание факта насилия влечет за собой необходимость столкнуться с последствиями лицом к лицу, а это очень тяжело, больно, страшно, и поэтому наша психика пытается защититься от этой боли в данный момент, даже в ущерб нашему самочувствию в дальнейшей перспективе, — поясняет психолог.
На факт пережитого насилия может указывать душевное состояние человека, сигналы которого нельзя недооценивать.
— Важно доверять своим чувствам. Если ситуация вас беспокоит, вы мысленно возвращаетесь к ней раз за разом, ваше тело реагирует на воспоминание напряжением или другими неприятными ощущениями, то это повод рассмотреть её повнимательнее, — подчеркивает Владимир.
Он отмечает, что помочь разобраться в чувствах может психолог. При этом обращаться за помощью — нормально: даже если вы не уверены в том, было насилие или нет.
Помочь осознать произошедшее может также информированность о том, что такое насилие и какие признаки указывают на него. Например, как объясняет психологиня Екатерина Капустина, распознать изнасилование могут помочь фразы-маркеры со стороны другого человека. Среди них:
«Я делаю тебе одолжение, кому ещё ты нужна» — она обесценивает сексуальную значимость партнёра.
«Ничего не могу с собой поделать, ты меня возбуждаешь» — она перекладывает ответственность за возбуждение с насильника на жертву.
«Ты не вырывалась, значит все нормально» и «Это естественные отношения между мужчиной и женщиной» — обе апеллируют к неким социальным нормам, которые легализуют насилие.
— Сексуализированное насилие иногда принимают за шутку, за «игру в насилие». Или, например, партнёр находился под воздействием ПАВ (психоактивных веществ — прим.ред.), и это списывается на влияние веществ, якобы «он просто был пьян». Часто человек, подвергающийся насилию, может не понимать этого, например, потому что это нормализовано культурой или автором насилия, — уточняет Екатерина.
Сексуализированный контакт не является насилием, если человек дал на него согласие. При этом давать согласие неспособны дети и подростки — в силу возраста, низкой информированности и неравного положения со взрослыми — а также люди под воздействием ПАВ или по состоянию здоровья.
— Основной признак добровольного секса — вы точно в этом уверены. Вы этого хотели, вам было весело, интересно, радостно. Но если вы сомневаетесь, все ли было ок, было насилие или нет, показалось или нет, было принуждение или нет — скорее всего, вы сомневаетесь не зря, — заключает директорка психологического Центра «Форсайт».
И если с точки зрения психологии, человеку, пострадавшему от сексуализированного насилия, необходимо опираться на собственные ощущения — то в правовой сфере для подтверждения насилия нужны определенные доказательства произошедшего. О них мы поговорим во второй части материала.
11.09.2025 12:16
