Интеграция в Центральной Азии: что еще мы можем сделать впятером

Странам Центральной Азии следует отказаться от амбициозных проектов на региональном уровне и сосредоточиться на выработке общих подходов к взаимодействию с ключевыми внерегиональными партнёрами.

Наш народ очень любит историю. Книги по истории Казахстана становятся бестселлерами. Историки – самые желанные гости на YouTube-каналах. Нам приятно вспоминать о великом прошлом и проецировать это величие в наше будущее. Если мы посмотрим на процессы, развивающиеся сегодня в Центральной Азии, мы увидим много схожего с тем, что происходило в нашем регионе два-три десятка лет назад. И это сходство наводит на мысли не о величии, а об эффекте колеи, по которой движутся наши страны в стремлении создать механизмы региональной интеграции.

Повторение пройденного

Сразу после распада СССР все пять бывших советских респуб­лик Центральной Азии заявили о своей готовности к интеграции. Однако вскоре Туркменистан, провозгласивший себя нейтральным государством, отказался от любых коллективных подходов во внешней политике. Таджикистан несколько лет был поглощен решением внутриполитических проблем. Реальные интеграционные процессы объединяли лишь Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан. В 1993 году они создали Центрально-Азиатский союз. Подписали договоры о создании экономического союза и единого экономического пространства, а в 1997 году – трёхсторонний Договор о вечной дружбе. Забегая вперед, отметим, что именно эти три государства в прошлом году подписали Договор о добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI веке. Туркменистан и Таджикистан от подписания пока воздерживаются.

В 1998 году Центрально-­Азиатский союз был переименован в Центрально-Азиатское экономическое сообщество (ЦАЭС), при этом в него был принят Таджикистан. ЦАЭС ускоренными темпами провел институционализацию. Были созданы Межгосударственный совет на уровне президентов, советы премьер-министров, министров иностранных дел и обороны, а также Исполнительный комитет – рабочий орган Межгоссовета. Было подписано несколько десятков многосторонних соглашений, принято множество программ и проектов, в том числе и стратегия интеграционного развития, которая предусматривала по­этапное формирование единого экономического пространства.

В 2002 году на очередном саммите президенты признали, что все эти советы, комитеты и соглашения работают вхолостую, не принося выгоды странам-­участницам. Было решено от них от всех отказаться. А заодно переименовать ЦАЭС в Организацию Центрально-Азиатского сотрудничества (ОЦАС). Фактически экономика была убрана как из названия организации, так и из приоритетов сотрудничества.

Международный фонд спасения Арала не смог объединить подходы стран-участниц по водному вопросу. Инициатива Нурсултана Назарбаева о создании Международного водно-энергетического консорциума, выдвинутая на площадке ОЦАС в 2003 году, поддержки у других стран не получила. Сегодня с инициативой о создании такого консорциума выступает уже Касым-Жомарт Токаев, однако у наших соседей энтузиазма за прошедшие двадцать лет не прибавилось. При этом на двустороннем уровне страны региона способны успешно решать достаточно сложные вопросы. Например, в прошлом году Узбекистан и Кыргызстан смогли договориться об управлении Андижанским (Кемпир-Абадским) водохранилищем.

Жизненно важная, но непрестижная

Во внешней политике независимого Казахстана отношениям с государствами Центральной Азии всегда уделялось особое внимание. В то же время концептуальные подходы к центральноазиатскому вектору внешней политики прорабатывались очень поверхностно (братские страны, что ещё надо?), а долгосрочная стратегия отсутствовала в принципе. Для дипломатов работа на этом направлении считалась непрестижной. Ни один из карьерных дипломатов не пришел на пост министра иностранных дел с центральноазиатского направления.

Каким мы видим сотрудничество со странами Центральной Азии сегодня? Какую роль мы отводим нашим соседям по региону? Прежде всего роль участников тех проектов, которые мы запустили у себя. Как сказано в Концепции внешней политики на 2020–2030 годы, Казахстану необходимо закрепить статус лидирующего государства в регионе Центральной Азии. Мы считаем, что их бизнес должен регистрироваться в МФЦА, а их торговая логистика должна быть привязана к Международному центру приграничного сотрудничества «Хоргос» и к портам Актау и Курык.

Наши братья и союзники от использования наших возможностей не отказываются, но ограничиваться только ими не хотят. Они создают коридор Китай – Кыргызстан – Узбекистан, поскольку по автомобильной дороге грузы от Китая до Узбекистана идут два дня, а через Казахстан – десять дней. В прошлом году на полях Транспортного форума стран – членов ШОС Кыргызстан, Россия и Узбекистан подписали Меморандум о взаимопонимании о формировании и развитии международного мультимодального транспортного коридора «Россия – Каспийское море – Туркменистан – Узбекистан – Кыргызстан», то есть маршрута в обход Казахстана. Узбекистан планирует создать Ташкентский международный финансовый центр, который станет прямым конкурентом нашего МФЦА.

Каковы результаты многостороннего сотрудничества? Инициатива Казахстана о проведении встречи секретарей Советов безопасности стран Центральной Азии, выдвинутая в 2019 году в Ташкенте в ходе второго саммита, была реализована в мае этого года. На это потребовалось почти пять лет, в течение которых секретари совбезов государств Центральной Азии встречались в форматах СНГ, ОДКБ, ШОС, ОТГ, а также «5+1» (с РФ и Индией).

Соглашение по совместному развитию транспортной системы в Центральной Азии, предложенное Шавкатом Мирзиёевым в 2019 году, было подписано в 2023 году. Всего два года потребовалось на то, чтобы подготовить и провести в ноябре 2023 года в Ташкенте Центральноазиатский молодежный форум, с предложением о создании которого Шавкат Мирзиёев выступил на третьем саммите в 2021 году.

А вот озвученное на встрече в Ташкенте предложение Эмомали Рахмона о создании Инвестиционного фонда Центральной Азии для финансирования региональных проектов фактически повисло в воздухе. Эксперты признают важность этого проекта, но денег, судя по всему, на него пока нет. На прошлогоднем саммите Шавкат Мирзиёев предложил создать в регионе «полноценную зону свободной торговли». Но и на этом направлении пока никакого прогресса не видно. Можно предположить, что инициативы о проведении конференций, форумов, а также о подписании рамочных соглашений будут рано или поздно реализованы. А вот с созданием новых институтов экономического сотрудничества будет сложнее.

Не случайно в программной статье президента Токаева, опубликованной в преддверии шестой консультативной встречи, в перечне «значимых целей и задач, от решения которых будет зависеть судьба региона и проживающих здесь народов», на первом месте стоит создание региональной архитектуры безопасности.

Выйти из колеи

Центральноазиатский проект в своё время закончился включением в развивавшийся параллельно с ним евразийский проект (ЕврАзЭС). Пока что мы не планируем создавать в регионе новый союз или новое сообщество – и это, пожалуй, наше главное политическое достижение. В подписанной 9 августа в Астане Концепции развития региональной кооперации «Центральная Азия-2040» сказано: «Уважается право на выбор собственного пути политического, экономического, социального и культурного развития с учетом исторического опыта и национальных особенностей каждого государства региона».

Проблем с экономической ко­операцией у нас тоже нет, есть проблемы с постановкой чрезмерно амбициозных и нереалистичных целей. Наши основные торговые партнёры – Китай, Россия, Турция и ЕС. Поэтому вопросы торговли, инвестиций и транспортных коридоров мы будем решать в формате евразийских интеграционных проектов, включая ЕАЭС, ОТГ и ШОС. А также в формате «5+1», где нашими партнёрами выступают как отдельные государства (Индия, Китай, Россия, Южная Корея, Япония), так и союзы государств (ЕС, страны Персидского залива).

Все наши партнёры по диалогу поддерживают единство взглядов и скоординированность действий наших стран, но цели этого единства видят по-разному. В Вашингтоне считают, что мы должны объединиться, чтобы помогать Афганистану и противостоять китайской экспансии. В Пекине считают, что наши страны должны дружно бороться с «тремя силами зла» (транснациональной организованной преступностью, незаконным оборотом наркотиков и киберпреступностью) и строить сообщество единой судьбы Центральной Азии и Китая. Даже география региона может меняться в зависимости от интересов внешних игроков. Нефтяной и транзитный подходы включают в состав региона Азербайджан. Урановый подход включает Монголию. Афганский подход (его практикуют не только США, но и Индия) включает Афганистан. При этом у всех этих стран и союзов есть своя стратегия для Центральной Азии, а у нас единой стратегии и даже общих подходов в отношении этих стран нет.

Лучшим способом выйти из центральноазиатской интеграционной колеи стал бы отказ от попыток создать в регионе некое подобие Евросоюза, а вместо этого приступить к согласованию общих позиций в отношении тех концепций и стратегий, которые нам предлагают Анкара, Брюссель, Вашингтон, Москва и другие столицы.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.